пятница, 15 сентября 2017
Поскольку скоро долгожданный конец учебной недели, у меня были планы написать про что-нибудь приятное, но дома обрадовали известием -- померла черепаха, и я уже не помню, что такого приятного могло быть в моей жизни. Сука.
читать дальшеЯ не писала, но черепаха болела ещё с той зимы, выяснилось это только весной, тогда же весной я единственный раз свозила её к ветеринару и сделала курс уколов, а потом мне просто надоело. Это не моя черепаха и не я за ней следила, а даже когда начала (поздно) -- один хуй я возвращаюсь домой и вижу, что мать то вытащит её на улицу "погреться", то экспериментирует с едой. Смысл говорить про какую-то уф-лампу и дорогостоящий рентген -- это же всё развод и хуйня и зачем вообще тратить деньги, если она ещё не сдохла! Ну вот теперь сдохла, поздравляю нас. Но это ещё не самое бесячее.
Я уже написала выше -- я очень скоро опустила руки, и каких-то значительных улучшений тоже долго не было -- черепаха максимум что открыла глаза, но в остальном оставалась такой же летаргичной, какой я её нашла в холодный весенний день в своей пустой и неотапливаемой комнате. Но пару недель назад мать поставила прозрачный пластиковый контейнер черепахи рядом с аквариумом, и тут черепаха начала есть. Каждый день. И если до этого я думала, что мучиться из-за черепахи перестану только когда она всё-таки умрёт, то тут впервые после вета вернулась к надежде на её выздоровление. Наверное, стоило ухватиться за этот момент, может быть, свозить её ещё раз. Но я ухватилась за долгожданное облегчение и забыла про черепаху, потому что по факту мне было наплевать.
Если бы она не умирала так долго, я бы даже не успела понять, что с ней что-то не так. Если бы тогда дома не было так холодно (и ни души), я бы не подумала, что холодно тут не только мне одной. Я бы не была к этому причастна. Хотя нет, была бы: уже наступил тот момент, когда можно считать себя единственным адекватным человеком в квартире, следовательно, всю творящуюся тут хуйню решать только мне. Но я и не об этом тоже.
Я почему-то думала, что когда она умрёт, мне станет легче. Бесполезно ведь корить себя за то, чего изменить уже нельзя. Корить, конечно, бесполезно, и легче, конечно, станет -- но не намного, потому что хотя черепахи больше нет, я же не могу забыть, что когда-то была. Она не исчезла. Я знаю, что с ней стало.