Мне в третий раз снится, как я убиваю детей. Они ползут из чрева земли, они все смотрят на меня, а я размахиваю ножом. По лицам, по животам. Вспарываю. Чтобы все они кончились, чтобы не было больше их, чтобы сгнили, истлели, исчезли. А они не кончаются, и не боятся смерти, и умираю только я, и не знаю, сколько мне еще осталось до конца.
В этой толпе Бог. Он — отец. Он тоже ждет. И говорит, что через ХХХХХХХХХХХХХХ лет я снова увижу мир таким, каким он должен был быть. Увижу всех: сотоварищей, друзей, детей, которых уже не придется резать. Нужно подождать всего-то ХХХХХХХХХХХХХХ лет, а потом повторить все еще столько раз, сколько потребуется. Ради того, чтобы не оставлять надежду.
читать дальшеПочему я такая сука. Почему я стараюсь делать все так, как просят, стараюсь не мешать, а что-то все равно случается. Как сейчас. Что случается? Что это было? Кто решил за меня, что все будет плохо?
И как описать то плохо, что есть?
И почему всем, абсолютно всем дозволено не слушать меня, не воспринимать меня, не считать меня за человека? Почему все могут уходить от меня со словами, что собираются броситься под машину, и тогда я пожалею? Я еще не сделала того, о чем должна жалеть! Это ваши, только ваши проблемы, что за столько лет вы не избавились от меня цивилизованным путем!
Почему я такая бесхарактерная сука, которая сама давно могла броситься под машину и поставить на уши всех, и заставить пожалеть всех. Ох я бы тогда смеялась.
Если я когда-нибудь доживу до того времени, когда у меня будут деньги и не будет надзирателей, то я не уйду по-английски. Я устрою собственную фальшивую смерть, и мне будет ни капельки не жалко всех тех, кто потащит на себе посмертный крест моих слез.